Хотя первую вакцину Эдвард Дженнер опробовал еще в конце XVIII века, до победы над эпидемиями человечеству было еще очень далеко. Английский врач пришел к своему открытию эмпирическим путем, но ему не удалось установить причину появления болезни и объяснить механизм действия вакцины. Сделать это предстояло уже ученым следующего столетия. «Известия» — о том, как вакцинация обрела научную основу и какую роль в этом сыграла франко-прусская война.
В инфракрасных лучах
Выход астрономии за рамки оптических наблюдений начался с освоения инфракрасного диапазона. Первым был англичанин Чарльз Пиацци Смит, который в 1856 году с помощью термопары зарегистрировал тепловое излучение Луны.
В 1878 году американский астроном и физик Сэмюэл Пирпонт Лэнгли изобрел другой детектор, регистрирующий изменения электрического сопротивления платиновой пластинки под действием теплового потока. Прибор Лэнгли, который он назвал болометром, различал перепады температур порядка стотысячной доли градуса.
С его помощью астрономы измерили тепловое излучение Солнца, Юпитера и Сатурна, а затем и самых ярких звезд — Веги и Арктура. Впрочем, сенсоры на термопарах тоже не остались без дела.
В 1915 году сотрудник американского Национального бюро стандартов Уильям Кобленц настолько повысил их чувствительность, что смог детектировать ИК-излучение более сотни светил нашей Галактики. В 1920-е годы американские астрономы, прежде всего Сет Николсон и Эдисон Петтит, приступили к первому систематическому инфракрасному мониторингу ночного неба.
Однако прогресс ИК-астрономии в течение всей первой половины XX века сдерживался весьма ограниченными возможностями приборов.
Металлические болометры и термопары просто недостаточно чувствительны для регистрации сверхслабого тепла далеких звезд и туманностей.
К тому же они не обладают спектральной селективностью (это означает, что их показания зависят от дозы поглощенной тепловой энергии излучения, но не от его частотного состава). Этим бедам могли помочь полупроводниковые приборы, но их тогда не существовало.
И вот здесь астрономия получила помощь от военных. В 1932 году аспирант физического факультета Берлинского университета Эдгар Вальтер Кучнер стал изучать изменение электрического сопротивления кристаллов сульфида свинца (PbS) под воздействием теплового излучения (это свойство называется фотопроводимостью).
Уже через год он получил финансирование от военного министерства, которое заинтересовалось возможностью применения этого эффекта в приборах ночного видения. В 1937 году Кучнер возглавил разработку инфракрасных систем для германских ВВС, которыми занималась фирма Electroacustic в Киле.
В 1947 году Кучнер эмигрировал в США, где сначала работал в лабораториях ВМФ, а потом в аэрокосмической корпорации Lockheed. Инфракрасными системами наведения для самолетов и ракет на базе сульфида свинца и сульфида таллия занимались и другие немецкие фирмы, в частности AEG и Carl Zeiss.
После войны информация об этих разработках попала в Америку.
Аналогичные программы в 1940-е годы осуществлялись также в США и Британии. Подобно немецким проектам, все они были сильно засекречены.
После войны в США были созданы новые полупроводниковые детекторы инфракрасного излучения с использованием селенида и теллурида свинца и антимонида индия; в британских лабораториях были разработаны детекторы на базе соединения ртути, теллура и кадмия.
Уже в середине 1950-х такие детекторы появились в системах наведения американских ракет класса «воздух-воздух» Sidewinder, которые разрабатывались с 1946 года.
Читать еще: Шум магнитолы при запуске двигателя
Осенью 1945 года о полупроводниковых детекторах ИК-диапазона узнал перебравшийся в США голландский астроном Джерард Койпер (тот самый, в честь которого назван «пояс» далеких спутников Солнца, обращающихся за орбитой Плутона).
Эту информацию он извлек из бесед с немецкими учеными, которых допрашивали американские военные.
Койпер связался с физиком из Северо-Западного университета Робертом Кэшманом, который с 1941 года разрабатывал такие детекторы в США, и они договорились о совместном запуске программы наблюдений звезд и планет в ИК-диапазоне в техасской обсерватории Макдональд.
Эта программа и стала первой ласточкой в области ИК-астрономии на базе полупроводниковых детекторов. В Англии подобные наблюдения вскоре начал Питер Фелгетт, который в военные годы тоже участвовал в создании детекторов на основе сульфида свинца.
Полтора десятка лет астрономы в основном использовали детекторы ИК-излучения, разработанные в рамках оборонных программ. Однако в 1961 году профессор астрономии Аризонского университета Фрэнк Лоу изобрел высокочувствительный полупроводниковый болометр, который уже был специально предназначен для телескопических наблюдений.
С его помощью Лоу и его коллеги сделали много замечательных открытий — в частности, установили, что галактические ядра очень сильно излучают в дальнем ИК-диапазоне.
Но несмотря на наличие гражданских детекторов, их исследования частично финансировались Пентагоном, поскольку командование американских ВВС было заинтересовано в инфракрасном картировании небосвода (как считалось, оно могло помочь в идентификации советских баллистических ракет).
Литература
Энциклопедии
- Военная наука // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: В 86 томах (82 т. и 4 доп.). — СПб. , 1890—1907.
- Большая советская энциклопедия (БСЭ), Третье издание, выпущенной издательством «Советская энциклопедия» в 1969—1978 годах в 30-ти томах;
- Советская военная энциклопедия. — М .: Воениздат, 1976—1980. — (в 8-ми т). — 105 000 экз. ;
- Военный энциклопедический словарь (ВЭС), М ., ВИ, 1984 г., 863 стр. с иллюстрациями (ил.), 30 листов (ил.)
Баки и двигатели
На борту ФГБ (то есть однотипных модулей «Заря» и «Наука») установлены три типа двигателей: главные двигатели они же двигатели коррекции и сближения (ДКС), двигатели причаливания и стабилизации (ДПС) и двигатели точной стабилизации (ДТС). Все они работают на традиционной для российской космонавтики топливной паре — несимметричный диметилгидразин (горючее) и тетраоксид азота (окислитель).
ДКС — это два жидкостных реактивных двигателя КРД-442 (индекс ГРАУ 11Д442) разработки КБХМ имени Исаева с номинальной тягой 417 килограмм-сил (4,09 килоньютона) каждый. Горючее и окислитель ДКС получают из четырех баков низкого давления с помощью турбонасосов. Эти же турбонасосы обеспечивает перекачку топлива из баков с низким давлением в баки с высоким давлением.
Именно пара ДКС должны обеспечивать коррекцию орбиты ФГБ на этапе автономного полета.
Двигатели причаливания и стабилизации (ДПС) — это 24 двигателя 11Д458 с тягой 40 килограмм-сил (392 ньютона). Еще 16 двигателей ДТС (17Д58Э) с тягой 1,36 килограмм-сил (13,3 ньютона) необходимы для точной стабилизации при стыковке.
Правая часть схемы пневмогидравлической системы МЛМ, справа видны два главных двигателя ДКС и подключенные к ним четыре бака низкого давления для топлива и окислителя
Левая часть схемы пневмогидравлической системы МЛМ, в середине видны баки высокого давления, слева — двигатели ДПС
По данным нашего источника, именно двигатели ДПС использовались вчера вечером для коррекции орбиты МЛМ, что согласуется с версией о неполадках в топливной системе — если они произошли именно в той ее части, откуда получает горючее и окислитель главные двигатели ДКС.
Читать еще: Ваз 2114 какие двигатели ставились
«Будущее — за производственными вертикалями»
Мкртич Окроян много лет руководит Балашихинским литейно-механическим заводом — ведущим предприятием отечественной авиационной отрасли. Проведя БЛМЗ через сложные годы перестройки и защитив его от банкротства, Окроян уже возродил в Балашихе производство широкого спектра авиационных колес — и уверен, что завод может стать производственной базой для новых двигателей, созданных на «Союзе».
«Балашихинский литейно-механический завод имеет большие технологически-производственные мощности, осуществляет литейные и механическиепроцессы, изготавливает огромную номенклатуру для авиационной техники и авиастроения, — поясняет М. О. Окроян. — На этом заводе можно выпускать новейшую авиастроительную продукцию в экспериментальных и опытных производственных масштабах».
Сегодня в конструкторском портфеле АМНТК «Союз» есть модельные ряды малоразмерных, двухконтурных двигателей, позволяющих придавать самые передовые характеристики региональнымсамолетам типа ТУ, ИЛ-112, ИЛ-114. Эти моторы по мощности на 20-30% превосходят те, которые сегодня считаются лучшими для применения на этих самолетах.
«У нас бывают главные конструктора авиационных корпораций, мы видим огромную заинтересованность в этой серьезной продукции, — рассказывает Мкртич Окроевич. — Но к сожалению, мы еще не готовы выпускать серийные образцы. Для этого нужно увязывать в одну вертикаль КБ и производство.
Я убежден, что будущее авиационной отрасли — за производственными вертикалями».
Научная фантастика как двигатель прогресса
Вдоль оживлённых улиц мегаполисов двигаются толпы людей ― кто-то торопится на работу, кто-то неторопливо прогуливается с мобильным телефоном у уха, айпадом в руке, «умными часами» на запястье, считающими шаги, и другими гаджетами. Многие из этих изобретений появлялись в научно-фантастических произведениях за десятилетия до их изобретения.
Научная фантастика не только предсказала многие изобретения, начиная от полётов в космос до бытовых устройств. В отдельных случаях она могла быть источником вдохновения для изобретателей.
Первый коммерческий сотовый телефон был создан Мартином Купером в 1983 г. Модель телефона-раскладушки присутствует в фантастическом сериале «Звёздный путь», который транслировался в 1966-1969 гг.
Несмотря на то, что коммуникатор капитана Кирка использовался исключительно для связи между судном и станцией, по форме он удивительно похож на появившийся впоследствии сотовый телефон.
Коммуникатор из сериала «Звёздный путь»
«Звёздный путь» позволил людям взглянуть на устройства будущего. «Дисплей для личного доступа» (PADD) из сериала «Звёздный путь: следующее поколение» похож на айпад, выпущенный Apple в 2010 г.
Нам по-прежнему недоступен транспортёр из «Звёздного пути». Но учёные приблизились на шаг к его созданию. В 2012 г. учёные из Австрийской академии наук и других европейских институтов сумели телепортировать фотоны на расстояние 143 км с одного Канарского острова на другой.
Репликатор из сериала, который мог создавать объекты и пищу, формируя её из молекул, практически стал реальностью с созданием 3-D-принтеров. В ближайшем будущем они станут дешевле и доступнее для широкой публики. Конечно, не стоит ожидать, что они будут «печатать» чашку с кофе, однако при помощи такого принтера действительно можно создать многие вещи.
Репликатор из сериала «Звёздный путь» и современный 3-D-принтер
Другое достаточно спорное изобретение показано в фильме «Парк юрского периода» 1993 г. В фильме динозавров клонировали, чтобы использовать их для развлечений. Клонирование динозавров находится за гранью современной науки.
Читать еще: Что такое помповый двигатель
Однако учёные обсуждают возможность клонирования мамонта при помощи ДНК, полученной из останков 9000-летнего мамонта. В качестве суррогатной матери должна использоваться слониха. Но пока до конца неясно, сгодятся ли образцы 9000-летней давности для этой цели.
Овца Долли была клонирована Рослинским институтом в 1996 г. Долли усыпили в 2003 г. после того, как в её груди была обнаружена смертельная опухоль.
В работе Герберта Уэллса «Война миров» 1898 г. инопланетяне используют смертельные «тепловые лучи», чтобы уничтожить человечество. В 2007 г. «тепловые лучи» стали реальностью. Американские военные представили оружие, которое при помощи микроволновых волн вызывает ощущение ожога у отдельных лиц или толпы, заставляя их разойтись.
Другая военная технология, которая сначала появилась в научной фантастике, в частности в комиксах ― это защитные костюмы супергероев. Они присутствуют, например, в романе 1959 г. «Звёздный десант» Роберта А. Хайнлайна, фильме 2008 г. «Железный человек» или видеоигре Halo. Подобный костюм уже находится в стадии разработки американскими военными.
Получивший название TALOS, он снабжён экзоскелетом, приборами ночного видения и баллистической защитой. В настоящее время разработчики пытаются преодолеть сложности с его энергоснабжением. Костюм не будет использоваться в боевых действиях до 2018 г., сообщает Washington Post.
Роботы появились в фантастических фильмах уже в эпоху немого кино. Одно из первых появлений робота на экране ― робот-гуманоид в немом фильме «Метрополис» 1927 г. Его современный аналог — японский робот ASIMO — создан фирмой Honda. Последняя модификация была выпущена в 2005 г.
- Робот из «Метрополиса»
Единство и борьба: конкуренция как двигатель науки
Хотя первую вакцину Эдвард Дженнер опробовал еще в конце XVIII века, до победы над эпидемиями человечеству было еще очень далеко.
Английский врач пришел к своему открытию эмпирическим путем, но ему не удалось установить причину появления болезни и объяснить механизм действия вакцины. Сделать это предстояло уже ученым следующего столетия.
«Известия» — о том, как вакцинация обрела научную основу и какую роль в этом сыграла франко-прусская война.
«Истина в вине»
Прорыва пришлось ждать почти целый век. На первый взгляд произошло это почти случайно, на деле же было подготовлено достижениями многих поколений ученых. Финальный рывок совершили француз Луи Пастер и немец Роберт Кох.
Удивительное в том, что Пастер (правильнее было бы называть его Пастёр — именно так звучит его фамилия на французском) до поры не занимался ни биологией, ни медициной, а был химиком, причем специализировался на решении утилитарных коммерческих задач.
А его конкурент вообще не собирался становиться ученым-микробиологом: поначалу он изучал филологию, а потом избрал карьеру практикующего врача. И уж совсем неожиданную роль в цепочке открытий, которые привели к созданию новых вакцин, сыграло политическое противостояние Франции и Германии.
Global Look Press/Science Museum
Луи Пастер
Луи Пастер родился в семье провинциального ремесленника и своим трудом, отчасти даже вопреки желанию отца, получил высшее образование в столичной Эколь Нормаль.
Прославили ученого вполне прикладные разработки для французских виноделов — им необходимо было придумать метод предотвращения порчи продукции при хранении. Пастер доказал, что болезни вина вызваны микроорганизмами, которые погибают при нагревании до 50–60 градусов, вкусовые же качества вина при этом не меняются.
В дальнейшем этот метод получит название пастеризации. Занимался Пастер также проблемами пивоварения и шелкопрядения, где тоже добился немалых успехов.
К исходу пятого десятка Пастер был научным руководителем своей альма-матер, профессором Сорбонны, кавалером ордена Почетного легиона (за исследования в области виноделия) и приятелем Наполеона III. Благодаря финансовой помощи императора он мог позволить себе отказаться от преподавания и сосредоточиться на науке. Всё шло великолепно, пока в 1870 году не разгорелась франко-прусская война.
Пастер был патриотом и потомственным бонапартистом (его отец был ветераном армии Наполеона I). Сам ученый страдал от последствий инсульта, был близорук и уже стар для сражений, но его единственный сын надел офицерский мундир.
Молниеносный разгром и пленение французской армии вместе с императором стали для Пастера личной трагедией, а потеря Эльзаса и Лотарингии — незаживающей раной в сердце. Немцы же из коллег и друзей превратились в непримиримых врагов.
Пастер даже отказался от всех почетных званий в германских университетах и наотрез запретил переводить на немецкий свою книгу по пивоварению, хотя это обещало принести немалую прибыль.
Global Look Press/Science Museum
Роберт Кох
Последствия катастрофы ударили по всей Франции, и лишь к середине 1870-х годов уже совсем не молодой и далеко не здоровый Пастер получил возможность вернуться к научной работе.
В Европе свирепствовала косившая скот сибирская язва, поэтому ученый озаботился проблемой происхождения болезни и поиском возможности для борьбы с ней.
Опираясь на исследования коллег (Алойса Поллендера, Казимира Давейна, Фердинанда Кона и многих других) и свой предшествующий опыт, Пастер предположил, что возбудителями болезней могут быть микроорганизмы.
В ученом сообществе Франции началась ожесточенная дискуссия, и тут в научном обороте появилась статья никому не известного провинциального немецкого врача Роберта Коха «Этиология сибирской язвы» (1876 год).
Исследователь из Германии подтвердил микробное происхождение болезни и описал примененный им метод выделения возбудителя.
По сути, работа подтверждала утверждение Пастера, но Кох был немцем, к тому же во время войны служил в полевом госпитале, так что Пастер принял его успех как личное оскорбление.
«На войне как на войне»
Пастер объявил сельского доктора неучем, а его эксперименты — бездоказательными вымыслами, однако методом Коха воспользовался. Вместе с помощниками он попытался получить ослабленную бактерию, которая могла бы действовать как оспенная вакцина Дженнера. Эксперименты на животных длились несколько лет, они приносили очевидный результат, но ответственность была слишком велика.
Wikimedia Commons/Collection gallery
Пастер делает прививку овце от сибирской язвы
Закончилось дело тем, что известный ветеринар и издатель самого популярного во Франции профессионального журнала Ипполит Россиньоль публично предложил Пастеру провести открытый эксперимент.
В мае 1881 года Пастер и его молодые сотрудники — Эмиль Ру, Шарль Шамберлан и Луи Тюилье — в присутствии внушительной толпы местных жителей, ветеринаров и журналистов привили на ферме в местечке Пуйи-ле-Фор вакцину 24 овцам, шести коровам и одной козе. Через неделю им был привит еще один штамм — более сильный.
А через две недели этим животным и такому же количеству непривитых особей была введена смертельная доза бацилл сибирской язвы. Несколько дней спустя непривитые животные погибли, а получившие вакцину продолжали бодро щипать травку.
Это был триумф. Пастер получил звание академика и средства на развитие лаборатории. Через месяц, выступая на конгрессе в Лондоне, Пастер ни словом не обмолвился о том, что использовал методы Коха, чем сильно задел немца. Последовал публичный ответ, в котором Кох утверждал, что в отличие от него Пастер так и не смог выделить чистую бактерию — возбудителя болезни.
Через год на конгрессе в Женеве Пастер с трибуны публично отчитал сидевшего в зале немца, который вынужден был отказаться от публичной дискуссии в силу явного превосходства француза в ораторских способностях.
Впрочем, доктор снова ответил в научной прессе, подчеркнув, что Пастера «величают вторым Дженнером, однако открытия Дженнера предназначались для людей, а не для овец».
Сам же Кох к этому времени переехал в Берлин, где специально для него Императорским управлением здравоохранения была создана биологическая лаборатория. В тот момент Кох уже занимался исследованием туберкулеза, результаты которого были представлены научной общественности в следующем 1882 году.
Это была сложнейшая работа, поскольку из-за малого размера возбудитель туберкулеза оказался чрезвычайно трудным объектом для исследования. Но Кох нашел совершенно неожиданные способы исследования (метод окраски микробов) и сумел обнаружить почти невидимого убийцу.
Император Вильгельм произвел ученого в тайные советники, а «палочка Коха» навсегда прославила его имя.
За публичным конфликтом Пастера и Коха наблюдала вся мировая общественность. Ученые обменивались статьями, порой от научных аргументов переходя на личные оскорбления. С каждым витком накал страстей увеличивался, и лишь трагические обстоятельства остановили перепалку.
В 1883 году в Египте вспыхнула эпидемия холеры, Франция и Германия отправили туда бригады ученых, которые возглавили Кох и ученики Пастера Ру и Тюилье. Сам академик не мог поехать в Африку в силу возраста и подорванного здоровья.
Немцы и французы работали параллельно, пытаясь выявить причину болезни и попробовать остановить эпидемию до ее прихода в Европу. Вскоре случилась трагедия: заразился и погиб один из любимых учеников Пастера, Луи Тюилье. Ученому было всего 26 лет, он подавал огромные надежды.
Кох и его товарищи повели себя благородно, выразив соболезнования коллегам и возложив венок.
Эпидемия угасла, французские ученые вернулись домой. Немцы же отправились в Индию, где холера свирепствовала почти постоянно.
Там Коху удалось подтвердить свои предположения и доказать, что болезнь передается не от человека к человеку (как думал Пастер), а через воду. Кох сумел выявить смертоносную бациллу и представить ее научному сообществу. Это был великий успех.
Кох занял место в ряду ведущих мировых ученых и получил место профессора на медицинском факультете Университета имени Фридриха Вильгельма.
Общее вместо частного
Мяч снова был на стороне французов, и они приняли вызов. На сей раз Пастер взялся за создание вакцины от страшной и неизлечимой болезни — бешенства.
Пастер и его помощники действовали по уже проверенной схеме, и вскоре результат был получен — из высушенного на воздухе спинного мозга зараженного кролика удалось извлечь ослабленный штамм возбудителя.
Но чтобы от опытов на животных перейти к пробам на людях, требовались долгие годы экспериментов, к тому же Пастер не был врачом и очень опасался внедряться в сферу медицины. Но, как часто бывает, в дело вмешался случай.
6 июля 1885 года в лабораторию Пастера привезли девятилетнего мальчика, покусанного бешеной собакой. Мама и хозяин собаки (больное животное он лично застрелил), из газет знавшие об опытах ученого, умоляли спасти ребенка, для которого это был единственный шанс.
Пастер прекрасно понимал степень ответственности, но, посоветовавшись с коллегами и врачами, решил рискнуть. Мальчику из Эльзаса (что было важно), которого звали Йозеф Майстер, делали инъекции сыворотки, постепенно увеличивая дозу вещества.
Раны затянулись, симптомы бешенства не появились — мальчик был здоров, а Пастер снова праздновал триумф!
Это был успех мирового значения и переломный момент в истории микробиологии. Со всех частей Франции, а потом и из разных стран Европы в лабораторию Пастера ехали укушенные бешеными животными люди в надежде на спасение. Из России прибыли 19 крестьян Смоленской губернии, пострадавших от бешеного волка, затем земский врач Леонид Воинов привез семерых укушенных собаками детей.
По сути, шел открытый эксперимент — вакцину готовили здесь же в лаборатории Пастера, дозы подбирали эмпирически в зависимости от срока давности и степени укусов. Спасти удавалось не всех, но подавляющее большинство — так, из почти полутора сотен приехавших в Париж русских больных умерли лишь трое.
Всего же только за первый год было спасено две с половиной тысячи пострадавших из 18 стран.
Храмы науки
Понятно, что маленькая лаборатория в Эколь Нормаль не справлялась с наплывом пострадавших, а еще нужно было вести научную работу. И тогда возникла идея создания нового института, который стал бы мировым центром по исследованию и созданию новых вакцин.
Парижские острословы назвали его «Дворцом бешенства», сегодня он известен как Институт Пастера. Администрация Парижа выделила участок, деньги же собирали буквально «всем миром» — пожертвования поступали со всех концов земного шара. 100 тыс.
франков из личных средств внес и российский император Александр III.
Не участвовали в сборе средств только немцы, но на то были свои причины — в ответ на основание Института Пастера в Германии создали свой Прусский институт инфекционных заболеваний, который возглавил, естественно, Роберт Кох. Это было государственное учреждение, финансировавшееся из имперской казны.
Так соперничество ученых, которое вышло на политический уровень и стало вопросом национального престижа, в конечном счете способствовало развитию мировой науки. Пройдет еще десять лет, и нобелевский лауреат Кох станет почетным гостем Пастеровского института.
Правда, произойдет это уже после смерти его основателя.
Кстати, активное участие в разработке вакцин сыграли и русские ученые. Первым иностранцем, кому Пастер предложил возглавить лабораторию в еще создаваемом институте, стал профессор, а в недалеком будущем нобелевский лауреат Илья Мечников. Вскоре в институт пришли такие блестящие умы, как Н.Ф. Гамалея, Д.К. Заболотный, Л.А. Тарасевич, В.
А. Хавкин, Г.Н. Габричевский, А.М. Безредка, С.И. Метальников, М.И. Судакевич, В.И. Исаев, И.Г. Савченко. Первые зарубежные Пастеровские станции появились в 1886 году в России — в Одессе, Санкт-Петербурге и Москве. Вскоре их число достигнет семи, а на базе столичной станции в 1890 году будет основан Институт экспериментальной медицины.
Еще до начала нового века на основе трудов Коха и Пастера учеными будут созданы вакцины от столбняка (Эмиль фон Беринг, 1890 год), брюшного тифа (Алмрот Райт, Рихард Пфейффер и Вильгельм Коль, 1896 год), чумы (Владимир Хавкин, 1897 год). Затем придет очередь дифтерии, туберкулеза, коклюша, тифа, кори, полиомиелита и других недугов, веками уносивших жизни и калечивших людей. Человечество уже знало, как с ними бороться. Нет сомнений, что справится и на этот раз.
Глава 6 ВОЙНА КАК ДВИГАТЕЛЬ ПРОГРЕССА
Глава 6 ВОЙНА КАК ДВИГАТЕЛЬ ПРОГРЕССА
Леонардо да Винчи создал прообраз современного автоматического оружия, в том числе ракетной установки «Град».
Так как беготня с бронзовой лошадью герцога Сфорца не отнимала у Леонардо очень много времени (все-таки у Лодовико в разработке было много интересных проектов и всем надо было уделить личное внимание), то да Винчи не стал отвлекаться на пустяки. Он весьма резво приступил к работе, плоды которой впоследствии легли в основу знаменитого «Атлантического кодекса».
Ближайшие 5-6 лет научный гений вплотную занимался доведением до ума своих изобретений и попыткам их практического внедрения. Он по-прежнему большую долю внимания уделял решению военно-стратегических задач, к чему шел семимильными шагами.
За это время Леонардо да Винчи изобрел и довел до состояния масштабированных действующих моделей такие изобретения, как, например, боевая колесница, снабженная остро отточенными косами, приводящимися в движение механизмом, вращающим лезвия горизонтально.
На весьма жутком рисунке, сопровождающем описание этого оригинального оружия, видно, насколько велика сокрушительная сила действия этой «машины смерти». Что касается тяжелой артиллерии, то да Винчи буквально превзошел самого себя. Чего стоит хотя бы одна пушка с тридцатью шестью стволами. Три яруса по двенадцать стволов в каждом.
Инженерный гений Леонардо не имел в виду психологическое устрашение противника — просто пока первый ярус, закончив стрельбу, охлаждался, второй продолжал стрельбу, а третий в этот момент заряжали. Эта пушка являлась прообразом современного автоматического оружия, в частности ракетной установки «Град», состоящей на вооружении в современной армии.
Леонардо первый создал разрывные снаряды. Эту идею запатентовал в XVIII веке Генри Шрапнель.
Отдельно и более подробно стоит рассказать об эскизе корпуса снаряда. Гениальность Леонардо проявилась в том, что в момент удара снаряд взрывался, рассеивая вокруг себя куски металла.
В конце XVIII века один британский офицер существенно нажился на этой идее, а его имя стало нарицательным и известно практически каждому взрослому человеку (по крайней мере в России, которая была основным участником двух мировых войн). Имя этого человека Генри Шрапнель.
Если бы в то время, когда жил да Винчи, любая армия взяла бы на вооружение это изобретение, то получила бы огромное тактическое преимущество во время боя.
Леонардо да Винчи сам по себе был мощнейшим «стратегическим оружием».
Я хотел бы привести здесь неполный список военных изобретений Леонардо да Винчи. Сделать я это намерен для того, чтобы наглядно проиллюстрировать одно утверждение.
Сам по себе Леонардо да Винчи уже являлся мощнейшим «стратегическим оружием», и то государство или просто группа влиятельных людей, которые были бы способны понять все значение его изобретений, смогли бы пятьсот лет назад вплотную приблизиться к тому, что сейчас называется «мировым господством».
Леонардо да Винчи первым в мире понял важность прицельной стрельбы. Он предложим орудие с «системой наведения», что увеличило точность попадания по цели в 10 раз.
Начать, пожалуй, стоит не с наиболее впечатляющих своими современными аналогами изобретений, а с тех, которые не механически, но идеологически опередили свое время на половину тысячелетия. Леонардо да Винчи, не будучи формально военным человеком и не принимавший участия ни в одном сражении, первым в мире понял значение прицельной стрельбы из тяжелых орудий.
Для того чтобы понять, в чем заключалась революционность его идеи, стоит узнать, что его современникам из пятнадцати выпущенных по врагу снарядов удавалось причинить ощутимый вред врагу только одним.
Все остальные или не долетали до вражеских укреплений, или попадали в крепкие фортификационные укрепления, построенные с таким расчетом, чтобы выдержать гораздо большее число прямых попаданий. Так что средневековая эффективность артиллерийского обстрела в буквальном смысле соответствовала поговорке «стрельба из пушки по воробьям».
И Леонардо предложил модель орудия, снабженного «системой наведения» и механизмом, позволяющим изменять угол выстрела. При применении этого орудия, точность обстрела увеличивалась в десять раз.
Он сформулировал принцип победы в результате технологического, а не численного преимущества над противником
Вторая идеологически революционная идея да Винчи — это уменьшение значения человеческого фактора во время ведения боя. Чем больше операций выполняет механизм, тем меньше вероятность сделанной ошибки.
А также налицо значительное уменьшение временных затрат на приведение оружия в боевую готовность.
То есть этот человек на пятьсот с лишним лет раньше понял главный принцип, составляющий военную мощь любой современной армии, — не численное, но технологическое превосходство над противником.
Леонардо создал чертеж современного баллистического снаряда с автоматическим детонатором.
Очень многие люди слышали хотя бы краем уха, что Леонардо да Винчи изобрел прототип современного танка. Это действительно так, но уверяю вас, в череде его работ на военную тему эта разработка не самая впечатляющая.
Гораздо более поражает воображение ныне живущего человека чертеж баллистического снаряда абсолютно современной формы.
Для того чтобы снаряды приняли эти очертания, понадобилось не только пятьсот лет развития баллистики, но и задействование в его разработке самых передовых трудов по аэродинамике и многим другим отраслям науки.
Но да Винчи не остановился на усовершенствовании формы, он изменил и содержание, поместив внутрь этого снаряда капсулу с взрывчатым веществом и автоматический детонатор. Напомню, до середины XIX века в армиях всего мира все еще использовались… чугунные ядра.
Еще одним поражающим разум изобретением Леонардо стал механизм для потопления вражеских судов. Прообраз современных торпед. В эпоху, когда половина военных действий велась на воде, это изббретение могло обеспечить почти стопроцентное превосходство во время морских сражений.
Средневековая торпеда имела в своей основе еще один революционный принцип физического действия, который впоследствии сыграл огромную роль в развитии современной промышленности. Это принцип действия штопора. Сейчас этот принцип настолько вошел в нашу повседневность, что трудно до конца осознать, насколько его применение значимо и важно.
Самый доступный пример — применение этого принципа лежит в основе механизма управления автомобильным рулем.
Современному человеку прекрасно известно, сколько открытий сделано в военно-промышленных комплексах и что именно ВПК находятся на самом передовом крае науки, «покупая» лучших специалистов и стараясь заполучить наиболее выдающихся ученых. Так или иначе на военных работали все гениальные люди XX века. Многие из них так до конца жизни и не смогли примирить свою совесть с этим фактом. Оп-пенгеймер и Эйнштейн глубоко сожалели о своем участии в войне.
Да, конечно, именно военные могут предоставить ученым весьма комфортные условия для работы, включая почти бездонное финансирование проектов и испытательные полигоны любой степени удаленности и оборудованности. Это подкупает. Но немногие ученые идут на это с охотой и, более того, проявляют инициативу в применении своих изобретений в военных целях.
Армейские спонсоры не очень горюют по этому поводу и готовы принимать разработки в теоретическом виде, а уж за их практическим применением дело не станет. Для того чтобы понять, как можно использовать, например ядерную энергию для разрушения, совершенно не обязательно быть гением.
Спасибо шпионажу, благодаря которому некоторые фундаментальные изобретения теряют свое стратегическое преимущество и становятся доступны штатской половине человечества.
Да, вояки ориентированы исключительно на создание оружия, но попутно мирным людям достаются в пользование некоторые революционные принципы, которые двигают прогресс, зачастую гигантскими рывками.
Вот и придворный скульптор герцога Сфор-ца, а по совместительству военный эксперт оружейных мастерских Леонардо да Винчи не стал исключением.
Занимаясь разработкой машин для ведения войны, он подарил миру изобретения, которые, не будучи оцененными его современниками, изменили тот мир, в котором сейчас живем мы с вами.
Эти изобретения лежат в основе очень многих машин и механизмов, которые стали для нас неотъемлемой частью жизни. Вот эти изобретения:
- • шарикоподшипники;
- • ласты;
- • поворотный подъемный кран;
- • дельтаплан;
- • экскаватор;
- • автоматический резак;
- • вертолетный винт;
- • велосипед;
- • подводная лодка;
- • парашют.
- Список неполон, просто о других его пунктах мы поговорим чуть позже.
В отличие от большинства талантливых ученых, вьшужденных «работать на войну», Леонардо да Винчи отнюдь не тяготился применением своих незаурядных способностей для развития столь кровавой области науки, как производство оружия. Наоборот, много лет он с удивительным энтузиазмом продолжал свои изыскания именно в этом направлении.
Поразительно, как такая моральная неразборчивость в этом человеке уживалась с очень глубоким пониманием окружающего мира и с искренней любовью к природе. Просто удивительная смесь. Мне кажется, что объяснение этого парадокса лежит в сфере отношения да Винчи с людьми.
Да, мэтр Леонардо тонко чувствовал природу, но при этом совершенно не интересовался людьми, в отношениях с которыми частенько был до крайности прямолинеен и порой даже бессердечен.
Создается двойственное впечатление. Либо да Винчи был своего рода моральным уродом, который совершенно ни в грош не ставил любые проявления человеческих чувств, либо он считал себя (между прочим, не без оснований) настолько выше всех живущих на Земле людей, что даже не пытался скрывать своего высокомерия.
Что впрочем, не проявлялось только по отношению к власть имущим. Да и то, судя по всему, вынужденно. Почему-то меня совершенно не удовлетворяет ни один из вариантов.
Мне кажется, что подходить со столь примитивными мерками к фигуре столь значительных размеров, какой был Леонардо да Винчи, все равно что оценивать, например, архитектурный памятник с точки зрения пригодности для жилья. Речь идет о совершенно разных понятиях.
И все же невозможно игнорировать периодические высказывания Леонардо в адрес совершено разных людей. В предыдущей главе я уже упоминал, что для да Винчи в принципе не существовало авторитетов.
Какой бы признанной и объективной ни была слава человека, Леонардо только фыркал и, не задумываясь ни на секунду, начинал на страницах своих тетрадей громить прославленные теории, попутно «прохаживаясь» на счет их автора. Странным было и его отношение к способам получения необходимых знаний.
Мысль о том, что кто-то обладает информацией и при этом откажется поделиться ею с ним даже не приходила да Винчи в голову. Приведу в качестве наглядного примера одну дневниковую запись. Она сделана Леонардо еще в бытность его не очень удачливым живописцем во Флоренции. За точность перевода я ручаюсь.
Найди мастера по водным сооружениям и заставь рассказать о средствах защиты против воды и что они стоят.
Уверяю вас, приведенный пример является совершенно рядовым. Такого рода формулировками дневники этого гениального человека просто «набиты до отказа». Можно даже сказать, что, за редким исключением, все записи о желаемом «сотрудничестве» с другими людьми написаны в повелительном наклонении.
Пятидесятилетний Леонардо не гнушался сам выкапывать трупы для своих анатомических зарисовок.
Теперь к месту будет вспомнить и о жутковатом комментарии, который сделал Леонардо под рисунком повешенного бунтовщика. Как ни жаль это признавать, но единственным определением этой «инвентарной описи» вещей человека, который погиб мученической смертью, будет прилагательное «бесчеловечно».
Да и, по правде говоря, многие его подписи под разного рода иллюстрациями производят довольно неприятное впечатление. Взять хотя бы его серию анатомических рисунков. Это, кстати, отдельный разговор. Известно, что когда не находилось желающих выкапывать на кладбище несколько дней назад захороненные трупы, пятидесятилетний мэтр не гнушался проделывать это самостоятельно.
А уж, с каким удовольствием он зарисовывал препарированные тела и заносил необходимые пометки в свои многочисленные альбомчики!
Леонардо да Винчи вызывал у людей страх. При движении к цели он напоминал таран, и никому не хотелось вставать у него на пути.
Безусловно, многие ученые, вынужденные по роду своей научной работы сталкиваться с телами умерших людей и их изучением, относятся к этой части своего дела философски. Но здесь-то явно прослеживается поразительное холоднокровие и даже азарт! Это все-таки нечто из ряда вон выходящее.
Но возможно, такое впечатление Леонардо да Винчи производит исключительно на людей современных, слишком изнеженных и не представляющих себе, что означает жить в темном и невежественном Средневековье, где жестокость была явлением повсеместным и диктовалась подчас не только развращенностью души, но и элементарными законами выживания? Боюсь, что это предположение хоть и привлекательно с точки зрения логики, но в нашем случае оно неверно. Арбитром может выступить цитата из документа, который представляет собой воспоминания одного придворного аристократа, состоявшего в свите герцога Лодовико Сфорца:
Ваятель лошади из Флоренции известный под именем да Винчи вызывал бы среди порядочных людей ненависть, если бы не вызывал страх. Много раз я сам хотел осадить наглеца, но, когда я глядел на него, мой язык прирастал к гортани. Этот молодой человек, когда он идет к намеченной цели, напоминает римский таран, и воспитанному человеку не хочется вставать у него на пути.
И это пишет тертый калач из окружения самого «стервозного» правителя Милана!
Изобретения Леонардо да Винчи позволяли еще в XV веке создать практически непобедимую армию.
Но мы несколько отвлеклись от темы нашего исследования. Чтобы закончить с «армейской темой» в творчестве Леонардо да Винчи, рассмотрим последний и, на мой взгляд, самый интересный момент в военной эпопее гения.
Несмотря на то что любому, даже далекому от военного дела человеку было понятно, насколько значимы все его изобретения, ни одно из них не было создано и тем более опробовано на практике не то что миланскими властями, но и другими правителями. А ведь речь идет о создании практически непобедимой армии.
Так почему же никто не подумал воспользоваться столь притягательным шансом? И это происходило в XV веке, когда человечество было гораздо более агрессивным и неосмотрительным во всем, что касалось военных действий.
И вот какой вопрос я задал самому себе и теперь хочу задать его читателю. А на чем основано утверждение, что ничего не было сделано и применено на практике? Несмотря на очевидную глупость этой фразы, подождите обвинять меня в клиническом идиотизме.
Да, человечество не обладает информацией о том, что в XV веке (да и нескольких последующих) в битвах участвовали танки, прототипы установки «Град», подводные лодки или торпеды. Согласен.
Но оттого что первый и последний раз во время Второй мировой войны было применено ядерное оружие, а с тех пор больше никто не слышал о таких бесчинствах, вовсе не означает, что ядерные боеголовки сняли с вооружения.
Этот факт свидетельствует лишь о том, что мощь данного вида оружия настолько велика, что достаточно лишь потрясти политическим кулаком с зажатой в нем ядерной бомбой, чтобы у противника сразу отпало желание предпринимать какие-либо агрессивные действия. И совершенно не обязательно эту бомбу использовать по прямому назначению.
Представьте себе: малоцивилизованное, необразованное, с практически неразвитой наукой Средневековье (напомню, Джордано Бруно еще предстоит сжечь на костре). Мир, где подавляющее большинство людей уверено, что Земля плоская и покоится на трех китах, а звезды прибиты к небосклону гвоздями.
И вот в этой-то обстановке появляется человек, способный производить промышленным способом оружие, опережающее потенциального противника на века. Появляется, заметьте, не из ничего или ниоткуда, а сразу получает весьма «неслабые» возможности совершенствовать свои идеи и переводить их в плоскость практических изобретений.
Ему помогают, и мера этой помощи значительна.
Сначала длительное обучение, потом крупные временные и финансовые затраты, задейству-ются «связи в верхах», молодому дарованию создаются все условия, обеспечивается доступ на крупнейший оружейный завод и предоставляется возможность заниматься и разрабатывать любыми интересующие его темы. И это все для того, чтобы спокойно отложить плоды его трудов в сторону??!! Не смешно. Я хочу предложить гораздо более реалистичный сценарий уже написанной и, казалось бы, совершенно «прозрачной» истории.
Все изобретенное да Винчи было сделано, построено, сконструировано и проведены необходимые испытания. Созданы были не только опытные образцы,но и небольшие действующие мобильные подразделения, оснащенные немыслимо передовым для того времени оружием.
Самое удивительное, что, несмотря на обстановку строжайшей секретности, в которой формировалась эта маленькая, но безмерно могущественная армия, на полотне истории остались ее следы. И цепочка этих следов протянулась до нашего времени. Предлагаю пойти вместе со мной по этому следу и найти доказательства, подтверждающие столь дикое на первый взгляд предположение.
Глава 7 ТАИНСТВЕННЫЙ ЛЕС
Двигатель прогресса
Текст
из раздела Теории.
Здесь не утверждаются истины.
Теории — это приглашение к размышлению.
Существует очень распространенный миф, что военная наука, военная
промышленность, а короче – война, способствует развитию прогресса.
Уже само по себе утверждение, что война способствует прогрессу – нонсенс.
Прогресс – это созидание. Война – разрушение.
Тем не менее, по крайней мере, в СССР, было весьма распространено мнение,
что нужно вкладывать средства и силы в военную отрасль. Аргументировалось
это тем, что военная отрасль будет выступать локомотивом экономики и науки.
Но так ли это на самом деле. Может ли военщина быть локомотивом? Или,
все-таки, это тормоз?
При ближайшем рассмотрении оказывается, что военщина – это всегда
тупиковая ветвь развития любой науки и тормоз для экономики.
И тут не нужно даже приводить в пример атомную бомбу – тупик атомной
энергетики и разрушение любой экономики, да и жизни.
Военные изобретения, а точнее — модернизации, всегда были тупиковым путем, как для науки, так и для экономики. Не
говоря уже о жизни людей.
Когда-то, в незапамятные дописьменные времена, племена охотников и собирателей
изобрели лук и стрелы. Изобрели они его, разумеется, для охоты – так проще
было добывать пропитание.
Потом, уже в древнем мире, лук модернизировали и приспособили для убийства
людей. Приспособили для войны. И на этом развитие данного изобретения
остановилось. Война оказалась тупиком для лука.
Доисторические племена изобрели ножи для выделки шкур и разделки туш животных.
Т.е. для мирного приготовления еды и одежды.
И только после изобретения ножа для мирных целей, греки, римляне и другие
цивилизации модернизировали его, превратив в меч – орудие войны и убийства.
Но не военные изобрели нож. Военные модернизировали нож до тупикового, с точки
зрения прогресса, меча. Военный меч не превратился ни во что, не продвинул
прогресс и науку. Использовал накопленные умения и знания, но не создал
новые.
Топоры тоже были изначально придуманы для мирных целей – добывания пищи,
строительства лодок для рыбной ловли, домов для жилья и хранения запасов
продовольствия.
Военные лишь приспособили уже изобретенный топор под свои разрушительные и
кровавые нужды – под убийство. И для топора, как изобретения, военная
модернизация тоже оказалась тупиком. Военный топор не претерпел превращения
во что-либо мирное.
Колесо когда-то тоже придумали шумеры вовсе не для войны, а для перевозки
товаров и прочих мирных грузов.
Военные приспособили колесо к колесницам. Но военные не изобретали колесо. Их
модернизация шумерского колеса не привела к появлению принципиально нового
мирного транспорта.
И в случае с колесом, военное применение его опять оказалось тупиком для
прогресса.
Благодаря мирному изобретению – топору, люди начали изобретать и строить мирные
лодки для добычи пропитания и расселения по всей Земле. И опять военные лишь
приспособили мирное изобретение, создав на их основе боевые корабли.
И куда бы мы не посмотрели, мирное изобретение всегда предшествует его
применению в военных целях.
Так было и с парусами – даже у викингов первые парусные дракары были торговыми,
а не военно-десантными кораблями.
Первый пароход, движимый мотором, вместо парусов, тоже был мирным и
пассажирским.
Даже порох, кажется самое военное из всех возможных изобретений, первоначально
был придуман в Китае для праздников и развлечений – для праздничных салютов.
А придумывали его и вовсе как лекарство. Лекарство не получилось, но салют
получился. И много лет порох оставался «мирным», пока его не заметили
военные и не забрали для убийства.
Военные не смогли придумать даже порох. Они лишь в очередной раз приспособили
мирное изобретение для своих целей.
Мотоцикл, автомобиль, самолет — все это сначала было придумано для мирных
целей. Все предназначалось для передвижения и путешествий мирных граждан. И
опять военные переделывали мирное изобретение под свои цели. Но не
изобретали ничего принципиально нового. И опять их изобретения и новшества
оказывались тупиковыми как для науки, так и для мирной жизни, для экономики
и качества жизни людей.
Броневик, БТР, БМП – тупиковая ветвь развития автомобилестроения. Ничего
мирного, никакого прогресса из этих изобретений не последовало.
Истребитель, штурмовик и бомбардировщик не стали моделью или толчком для
развития мирных самолетов. Более того, если мирный транспорт еще можно было
переделывать в военный, то военный в мирный – никогда. Опять тупик.
Ученые придумали мирный трактор – военные сделали из него тупиковый для
прогресса танк.
Ученые придумали железные дороги и поезда для перевозки угля, людей и
всевозможных мирных грузов. Военные превратили вагоны и паровозы в тупиковый
для прогресса бронепоезд.
- Братья Райт строили самолет для гражданских целей.
- Форд, Даймлер и Бенц создавали автомобили для мирных путешествий и покупателей.
- Стефенсоны и Тревитик изобрели паровозы для товарных и пассажирских перевозок.
- Рамси и Фитч делали пароходы для обычных людей, а не для военных.
Куда бы мы не посмотрели, мы увидим, что важные научные изобретения и
достижения всегда лежат в мирной области и именно в ней обеспечивают
прогресс человечества.
И всегда военные берут за основу мирное изобретение и пристраивают к нему
пушку, пулемет или броню и выдают это за научный прорыв. Но на самом деле –
это тупик, а рассказы военных — ложь, чтобы оправдать гигантские военные
расходы – деньги, силы и труд людей, выброшенные в трубу и уже исчезнувшие в
пламени взрыва.
Основа цивилизации – бумага и книгопечатание были созданы без связи с войной.
Их изобретали ученые для передачи знаний. Военным и в голову не могло бы
прийти изобрести бумагу или печатный станок. Куда к нему пушку прилаживать?
Радио и телевидение родились в лабораториях ученых без содействия военных.
Родилось ради спасения жизней, общения и развлечения людей.
Даже Интернет изначально был задуман учеными без участия военных. Задуман,
разработан, экспериментально подтвержден.
И лишь когда технология была уже готова, военные вложили в нее деньги
налогоплательщиков. Т.е. опять – придумано, изобретено не военными и не для
войны, а учеными для мира.
И даже если на миг поверить, что Интернетом мы обязаны военным, то даже военные
разрабатывали эту технологию для оборонительных целей, а не для тупиковых, с
точки зрения науки и прогресса, наступательных вооружений – танков,
бомбардировщиков и пулеметов.
Не стоит верить в военные мифы. Это чревато трупами, горем и кровью. Все, чем
пользуются военные, сначала было придумано учеными и изобретателями для
мирных целей. И лишь потом было адаптировано под военные нужды.
Вы можете связаться с автором статьи, используя нашу редакционную почту
(см. раздел Контакты внизу главной страницы).
Загрузка...
